День 29. Вечер. Усталость.

[gaurven]

Ужинала она рано, и рано легла. Нога, натёртая на прогулке и натруженная в сегодняшнем торговом марафоне, безбожно ныла. Де Брюи почувствовала, как она устала на самом деле. Прошлая бессонная ночь, да ещё шампанское вперемешку с кофе... пожалуй, Жак переборщила и с тем, и с другим.
Или она стареет?.. Жуткая мысль.
Мало того, что глаза слипались, а голова болела - проклятый сон снова улизнул прочь. Поднявшись, мадам прошла по спальне, мимоходом кинув взгляд на тахту, заваленную разноцветными пакетами и коробками. Покупки прислали вовремя, а вот заказанную брошь пообещали доставить завтра.
Завтра так завтра...
Жаклин поняла, что уснуть просто так не сможет, и потёрла виски. Наверное, придётся воспользоваться советом мсье Майкла, и обеспечить себе крепкий сон как-нибудь иначе. Ни о каких прогулках она и думать не могла. На столике, где Розмари оставила волшебные коробочки с пилюлями доктора Дугласа, лежал ворох бумаги и перо. То самое, без чернильницы. Наливая себе стакан фруктовой воды из графина, Жак поднесла один лист к глазам... усмехнулась. Завтра надо сжечь это всё. Бессмысленное и бесполезное занятие, не облегчающее душу.
И зачем только она их записывает? Самовлюблённая дура...
Поморщившись - пилюля оказалась на редкость горькой - мадам вернулась в постель. Сон навалился почти сразу, как тяжёлое одеяло, и она уплыла, повторяя про себя несколько строк, приговорённые к сожжению утром...

У забвения тминный привкус,
соль и запах твоих небес.
У судьбы некрасивый прикус
и цепной тупорылый бес.

Лишь осталось лежать и бредить,
проклиная себя саму.
Ночь нежданная - тёплый бредень -
увлекает меня во тьму.

У забвения запах тмина,
а у смерти - миндальный яд.
Волны катятся - мимо, мимо...
в берег пенный, в Эдема сад.