![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Жак-Лин не давала Альранте ускользнуть. На прогулки, в ки-но, по магазинам – всюду они ходили вместе. Наверное, будь её воля, мадам переселилась бы к графу совсем, но так как коттедж он занимал не один, таковая перспектива была вовсе не радужной. Не то чтобы это смущало герцогиню, но было явно неудобно для самого графа. Попытки уговорить Альранте съехать ни к чему не привели, он цеплялся за этот грешный “Райский уголок”, как гусеница за своё яблоко. Жак-Лин искренне надеялась, что за несколько дней общения он всё-таки вобьёт в свою непутёвую голову, что с мадам всё в полном порядке. В свою очередь, она бдительно следила за всем, что он ел и пил, и довела прислугу до белого каления, суя нос в каждую упаковку и бутылку, даже если речь шла о безобидном лимонаде. Альранте был вежлив, мил, предупредителен, но упорно соблюдал дистанцию, хотя по сверкающему время от времени взгляду было понятно, что он с удовольствием отмёл бы к чёртовой бабушке выстроенную им же самим стену. Однако, по каким-то своим соображениям, держался. День за днём мадам исподволь подтачивала его бастионы, рассчитывая, что всё-таки природа возьмёт верх, и монсеньор граф плюнет на свои соображения. Она напоминала себе бульдога или пиявку: те редко выпускали из пасти то, во что вцепились. Граф как-то в шутку назвал её “любимым репьём”, ну так отцепляться от него она не собиралась вовсе. Должна же его бедовая голова когда-нибудь встать на место!
В этот вечер они прогуливались по саду, направляясь к конюшне. Приобретённый мадам склисс благополучно прижился в конюшне гостиницы, правда, был довольно прожорлив. Прикармливая нового любимца сухариками, яблоками и прочими лакомствами (склисс всё ел примерно с одинаковым равнодушием, но охотно), Жак-Лин не теряла надежды когда нибудь на нём прокатиться. Вот и сегодня она настояла, чтобы зверя вывели попастись. Травы здесь предостаточно, и всё равно её стригут какой-то ужасной шумелкой, а животному требуется моцион. Герцогиня чесала склиссу лоб под пушистой чёлкой, пока Альранте распространялся на тему излишнего пристрастия к экзотике.
