День 34-й. Долог день до вечера, коли делать нечего... (с)

После визита почтенного Святого Луки, чудесного появления камина, и выпитого кофе мадам поняла, что чувствует себя всё-таки не слишком хорошо для самостоятельных деловых разъездов, да и голова никак не желала выстраивать дела в обычном порядке. Сплошной кавардак. Расспросить привратника, найти прислугу, приличного портного, выяснить, как здесь принято устраивать оглашение, найти церковника... голова шла кругом. Правда, лечение явно пошло ей на пользу, герцогиня зверски хотела есть.
“Наверное, сова прилетела очень поздно, и он ещё не прочитал моего письма. Но сегодня, наверное, его отпустят навестить меня. Или хотя бы завтра... Монсиньор Лука - возможно, он сообщит Джереми, что со мной всё в порядке.”
Выяснилось, что мучиться с готовкой не нужно: какая-то странная штуковина в заполненном непонятными предметами помещении умела добывать еду. Отправившись   на   кухню,  привратник подошел  к  небольшой дверце в стене и начал нажимать имевшиеся по бокам кнопки, возле которых  были  сделаны  надписи:  "Суп", "Каша",  "Кисель",  "Компот",  "Хлеб",  "Пироги",  "Вермишель", "Чай", "Кофе" и разные другие. Открыв после  этого  дверцу,  за которой   не   обнаружилось   ничего,   кроме  четырехугольного отверстия, он сел на  стул  и  стал  ждать. Розмари и Жаклин, в ожидании очередного подвоха, даже не заметили этого вопиющего проявления неучтивости. Им казалось, что вот-вот странная дверца выпустит на волю нечто ужасное... Минуты  через две или три сквозь имевшуюся внизу дыру поднялась небольшая кабина.  Эта  кабина была  выкрашена  белой  блестящей  краской и напоминала изнутри ту большую штуковину в “Райском уголке”, которая была холодной внутри, даже когда в комнате было тепло.  Открыв  дверцы  кабины,  невозмутимый привратник принялся  вынимать  из  нее  тарелки  с  супом, кашей, киселем, сковородку с пудингом, кофейник, сахарницу, тарелку с  пирогами и  нарезанным  хлебом и прочее. Поставив все это перед собой на столе, он жестом пригласил обеих дам откушать, а сам откланялся и ушёл, насвистывая, несомненно гордясь своей способностью управляться со сложной техникой. Остолбеневшие  дамы на всякий случай перекрестились. Переглянулись. Но пахло вкусно, и после некоторого колебания они решились-таки попробовать. Правда, Роз клевала, как птичка, в отличие от мадам.
Закончив с едой, герцогиня поднялась из-за стола.
- Роз, я буду разбирать вещи. Найди мне какой-нибудь стол, бумагу, чернила и перья. Не могу держать всё это в голове. Да, поймай этого всезнающего человека и выясни, как здесь нанимают прислугу. И ещё про оглашение... хотя бы самое основное. Со всяким барахлом я справлюсь сама. -
- Но мадам, вы только-только исцелились... -
- У меня совершенно нет времени, Роз, - отмахнулась Жаклин. - Совершенно нет времени... -

День 34-й. Вечер. Ой, Самара-городок, неспокойная я.. (с)

Откинувшись на спинку большого кожаного кресла, Жаклин вздохнула. Перед глазами мелькали цифры, строчки, столбики, буквы.. Если бы не хорошее освещение чуднЫми лампами, работать с бумагами так долго было бы вовсе невмоготу. Поглядев на кипу исписанных листов, Жак прикусила кончик пера. Темнело. Розмари давно должна была вернуться.

..и никаких вестей от Джереми.

Она вздохнула ещё раз, от чего слегка заныло под левой лопаткой, почесала нестерпимо зудящую под повязкой руку (кажется, это добрый знак) и уставилась на исписанный лист. Получилось нечто непонятное, но вроде бы.. Ах, какая разница! Жаклин скомкала лист и бросила на пол. Едва слышный шум внизу, хлопанье дверей и осторожный стук отвлекли её от очередного погружения в нервные размышления.

- Да, – коротко бросила она, потерев оба глаза. Туда будто песку насыпали.

Открылась дверь и вошла Розмари, за спиной которой маячил какой-то улыбающийся мужчина. Роз держала целую кучу разноцветных глянцевых листочков, а в руках мужчины был объёмистый кошель. По-крайней мере, на то похоже.

- Мадам, – субретка присела в реверансе, пытаясь не растерять свою коллекцию “трофеев”. – Я выполнила ваше первое поручение, но вот по поводу второго.. – она неуверенно глянула через плечо. – Вот этот господин говорит, что знает всё про оглашения на Перекрёстке. Я не решилась без вас принимать его предложения, и.. -

Тип в дверях разулыбался ещё шире и закивал.

- Хорошо, пусть войдёт, – решительно ответила мадам, собирая листы в кучу. Надо было хоть что-то закончить сегодня. – Да, Роз, – обратилась она к субретке, положившей скопище глянцевых буклетов на стол и собиравшейся прикрыть за собой дверь. – Что с первым поручением? -

Та немного смутилась: – Я спросила у Йегора, нашего привратника. Он сказал, что с этим лучше всего обратиться в га-зе-тту.. “Изрукноги”. Здесь их лавка, недалеко, и они обещали, что уже завтра нам позвонят. -

- Хорошо, – повторила герцогиня, и обратила взгляд на продолжавшего улыбаться мужчину. – Как вас там?. -

Спустя полтора часа она утомлённо вытирала лоб платком. Нет, не следовало так переутомляться, Розмари десять раз была права, и скреблась в дверь уже раз двадцать, жалобно намекая на то, что госпоже пора отдохнуть, но дело кончалось тем, что герцогине и гостю приносили очередную чашку кофе, и те снова углублялись в обсуждение деталей. Однако силы Жаклин были на исходе.

- Вы уверены, что это.. гм.. будет удобно, пристойно и соответствует всем правилам приличия.. здесь? – в сотый раз спрашивала мадам, пропуская мимо ушей гладкий поток речи мужчины в костюме (он сообщил, что его зовут Родерик фон Брюкензиппер, правда, для такого заковыристого имени он слишком уж напоминал лакея, пусть даже лакея хорошо образованного) и пытаясь извлекать только главное.

- Разумеется! – невозмутимо подтвердил Родерик, подсовывая мадам очередной лист с картинками, цифрами и яркими красками, – Мы гарантируем! Вот посмотрите на образцы..-

Картинки были, несомненно, очень красивые, но мадам несколько смущала мысль, что оглашение её помолвки не будет вывешено в церкви, но будет красоваться на улице, да ещё в таком огромном размере и на такой высоте. Впрочем, если здесь так принято.. то придётся соблюдать здешние правила и приличия. Жаклин вздохнула. Кажется, по вздохам она сегодня переполнила все мыслимые пределы.

- Да, да.. что ж.. я согласна, монсеньор Родерик. Сколько это будут изготавливать? -

Родерик оживился ещё больше. Хотя куда уж там.

- Стандартный макет делают три-четыре рабочих дня, но вы точно уверены, что не хотите совместный портрет?.. -

- Нет! – отрезала герцогиня, – Никаких фотных графий, я уже говорила, – она была в полной уверенности, что это какое-то мошенничество. Ни один толковый художник не в силах нарисовать хороший парный портрет за четыре дня, а уж такой немыслимой величины и подавно. Ещё через полчаса Жаклин удалось выставить непрерывно болтающего мужчину за дверь, взяв с него обещание, что на “макете” будет не слишком много ужасных сердечек. Снова поскреблась Розмари, и мадам с отвращением посмотрела на фарфоровые чашки. Кажется, она переборщила с кофе, и спать сегодня будет плохо.

- Ванну, Роз, – устало проговорила герцогиня, поднимаясь из-за стола и складывая бумаги в аккуратную стопку. Все пальцы были в чернилах. – Без горячей воды я просто упаду и.. Да, Розмари – почту не приносили? -

- Нет, мадам. Простите, мадам.. – служанка присела в очередном реверансе, опуская глаза, будто в самом деле почтовые услуги как-то зависели от неё. Вздохнув, герцогиня прошла несколько комнат, отыскала среди вещей заветную пудреницу с кнопками, и пока Роз занималась ванной, устало гоняла по экранчику розовых зайцев. Эту же вещицу Розмари аккуратно вынула из руки своей госпожи, когда та, наконец, уснула на кровати в огромной спальне. Привычным (как быстро человек ко всему привыкает!) жестом подключив к ней чёрный хвостик и засунув ножки хвостика в замаскированную стенную розетку, служанка отправилась на кухню. Если госпожу тошнило при мысли о еде (нервы-нервы!), то Розмари очень хотелось попробовать ещё разок утреннее лакомство, называвшееся “вермешмель”...