День 32-й, вечер. Гостиница "Райский уголок".

Аннет и Розмари вдвоём хлопотали вокруг мадам. Аннет пыталась обрабатывать длинную царапину на правой руке, и было непонятно, кто шипит громче - перекись или Жак. Слава Богу, зашивать ничего не пришлось, ограничились только антисептиком и перевязкой. Платье с широким рукавом скрыло бинт. Возможно, тёмно-лиловый, почти чёрный бархат не очень подходил к ситуации, однако лучшего кроя на скорую руку не нашлось. Розмари распутывала волосы госпожи, сетуя на то, что ванну той пришлось принимать наскоро, и густая грива промылась не до конца. Помощницы Аннет, одинаковые и почти безмолвные, шебуршали в столовой.
Плащ, на котором не оказалось ни одного (!) пятнышка - грязь словно скатилась - мадам велела повесить в отдельном шкафу. Серая же амазонка, увы, восстановлению не подлежала. Пока Роз перевязывала её волосы лентами, Жаклин думала, что придётся снова ехать за покупками или искать хорошего портного. Субретка щебетала что-то радостное, не переставая, однако мадам её не слышала. Точнее, не слушала.
Наконец, она посмотрелась в зеркало. Моргнула. Критически повернулась туда-сюда. Взяла пудреницу.
- В столовой всё готово? - обратилась Жак к горничной. Та кивнула.
- Тогда передай сиятельным господам, что через несколько минут я буду готова их принять. Роз, здесь есть мята? Прекрасно... - герцогиня поднялась, бросив последний взгляд в зеркало. Отражавшуюся там женщину никак нельзя было заподозрить в том, что совсем недавно она была растрёпанной, перепачканной и бледной. Правда, взгляд несколько блуждал, и в уголках глаз притаилась странная грусть, но это не мешало Жаклин быть прекрасной. Решительно подхватив край платья, она проследовала в столовую, откуда неслись столь привлекательные запахи. Боже мой, свежая выпечка! После госпитальной бурды!..