День 32-й. Около шести часов утра.

Доктор Рено как раз приступал к просмотру очередного сна, когда телефонный звонок самым непозволительным образом отвлек его от этого увлекательного занятия. Жан очнулся только на полу, с зажатой в руках зажигалкой в виде карманного пистолета, максимально далеко от окна... выдал спросонок пару-тройку своих излюбленных выражений, включил ночник, нацепил очки и схватил трубку. Звонили из госпиталя. Ну конечно, а откуда еще, скажите на милость, могли звонить в шесть часов утра? Из прачечной? Дежурный по отделению травматологии сообщал, что медсестра, собирающая утренние показания приборов и материал для лаборатории, обнаружила отсутствие одной из пациенток. Пока проверяют здание и примыкающие территории, но...
Рено вздохнул. Надо было известить полицию, но это автоматически означало общение с Харрисом и его идиотами. Бросив коротко: "Ждите. Еду". И принялся одеваться.

Пока видавшая виды "Хонда" с помятой дверью добиралась по утренним улицам до престижного квартала, успели позвонить еще раз. Услышав фамилию беглянки, Жан едва не зацепил фонарь. Черт бы побрал эту мадам де Брюи! Уже на парковке госпиталя раздался третий звонок. Недавно прооперированный матрос с торгового судна тоже исчез.
Рено раздражённо хлопнул дверцей автомобиля и зашагал к госпиталю.

День 32-й. Утро. Побережье.

Ски нырнул, в последний раз продемонстрировав литую спину  и почти не подняв брызг. Соленый морской ветер доносил до его раздувающихся ноздрей восхитительный аромат, притягательный и мучительный, будоражащий кровь, которую многие сочли бы холодной - запах женщины. Привлеченный подобием, он некоторое время крутился около корабля, стоявшего на якоре, однако суть оборотня по рождению быстро распознала подделку. Все эти существа, шагающие по палубе, спящие в недрах деревянного чудовища, хоть и выглядели как женщины, и пахли как подобает женщинам - на самом деле были иными. Внешне выглядев беспечным, Ски был настороже. Он знал, какие у тех, кто плавает на деревянных судах, длинные и кусачие руки. Палки, роняющие огонь, плюющиеся жерла - все это уже совершенно было отпугнуло демона, но тут ветер переменился...
Он сыграл совершенно неосознанно, вымахнув из волны и заставив ветер и волны расплести его всклокоченную гриву. Пена хлопьями падала с точеных боков, морды, вилась ожерельями вокруг копыт. Хвост плеснул. Запах переменился снова, и своим нечеловечески острым зрением, а может и шестым чувством, Ски понял, что та, что так восхитительно пахла, продолжает смотреть в его сторону.
В одном из прыжков над волнами он не смог-таки удержать себя, и обернулся, из иссиня-черной шкуры явив почти белоснежную плоть, которой не касалось местное солнце. Порыв заставил Ски уйти в глубину, скрываясь, тяжко дыша и пытаясь расслабить напряженные как для охоты мышцы. Даже под водой он чувствовал этот запах. Она отвернулась, сидящая в лодке, и заговорила со своим спутником, пробуя отвлечься, но кельпи знал магию своего тела, своего великолепия и грации. Женщина придет снова. Непременно. На этом закате... может быть, на следующем, но придет. Он выдохнул, и рябь покрыла пенные гребни. И тогда он ее не упустит.