День 30-й. Около пяти вечера. Госпиталь Святого Петра.

Рено торчал на вертолётной площадке вместе с реанимационной бригадой, полы халата развевались, и он в который раз порадовался, что коротко стрижен. Ничего никуда не мотается. Вот-вот должен был прибыть  вертолёт с раненым, согласно сообщению службы спасения... и, как назло, лучшие медики отсутствуют. Весь консилиум собирает по частям какого-то порванного фанатами футболиста. Жан вздохнул и поскрёб подбородок. Опять щетина длиннее трёх миллиметров... Судя по тому, что он смог разобрать в хрюкании передатчика, раненого сопровождает Леонтьева, а он выглядит прямо-таки неприлично. За судьбу простреленного бедолаги он опасался не слишком сильно: ровно настолько, насколько положено хорошему врачу, день за днём спасающему чужие жизни. В конце-концов, мадам Леонтьева вытащила с того света и его самого... противно заныла ключица, и Рено поспешил переключиться, отдавая распоряжения в подготовке операционной по телефону. Кажется, отдалённо застрекотало...